Сегодня здесь не будет историй про магов, драконов и чудеса. А будет история про самое страшное чудовище – монстра в человеческом обличии, более того – в обличии врача. К сожалению, всё произошло на самом деле и с нашей семьёй.
Началось это примерно в середине октября, когда мама подхватила банальную простуду с кашлем и небольшой температурой. Однако дня через три стандартного самолечения она почувствовала себя хуже, кашель "забивал" дыхание, появилась одышка, а температура поднялась до тридцати восьми. 22 октября мама вызвала врача на дом, к ней приехала фельдшер, и вот тут началось странное.
Эта женщина не сделала толком ничего: не измерила сатурацию и температуру, не осмотрела горло, даже лёгкие прослушала на "отвали" ("Лёгкие чистые, хрипов нет, всё у вас в порядке"). А кашель... Ну что кашель, пройдёт, не переживайте. "Во вторник придите на рентгенографию верхних дыхательных путей". Затем взяла мазки на модную нынче болезнь (спойлер: отрицательные), которые в итоге забыла отправить на экспертизу в этот день, прописала лечение от кашля и ОРВИ и уехала.
Как раз в эти дни мы приехали к родным в гости, и младшая сестра прилетела на время отпуска. То есть виделись мы с родителями каждый день, а мама продолжала лечение, которое почему-то не помогало. В субботу и воскресенье у неё к вечеру начала подниматься температура до тридцати восьми с половиной. На помощь вызвали подругу, которая учится в медицинском и работает санитаркой в инфекционном отделении. Она колола маме уколы от температуры и она же обнаружила ангину. "Тёть Тань, дождитесь результата теста в понедельник, и если он отрицательный – едьте в "инфекцию", пусть вам антибиотики назначат". В понедельник результата не было ни утром, ни днём, а к ночи у мамы поднялась температура под сорок. Сестра с подругой вызвали "скорую".
Врач, приехавший на вызов, прослушал лёгкие ("Да они у вас забиты вдоль и поперёк!"), проверил сатурацию (менее 90%) и тут же повёз маму в больницу. Там ей сделали КТ, и выяснилось, что у мамы двустороння пневмония с поражением лёгких около 50%. Маму определили в палату в ковидном госпитале, взяли ещё мазки на "корону" (и снова отрицательные) и поставили капельницу. Утром мама говорила по телефону с папой и радовалась, что ей стало легче. А потом пришёл врач, тот самый монстр в белом халате. Широков Сергей Петрович, кардиолог нашей больницы, который внезапно решил поработать в ковидном госпитале. Не пульмонолог, не инфекционист, а кардиолог! И этот "специалист" назначил маме лечение. Нет, не от пневмонии и даже не от ангины – от вируса! Которого, я напомню, у мамы не обнаружили.
Кстати, узнав, что результаты теста отрицательные, мама спросила: "Вы меня теперь в пульмонологию переведёте?" И получила ответ: "А что, вам тут плохо? Нет, будем здесь лечить". Если бы мы только знали, чем кончится это лечение... Мы бы в этот же день заставили маму написать отказ от госпитализации, забрали бы её из красной зоны и отправили в пульмонологию. Но, как сказал папа, мы слишком привыкли доверять врачам. Видимо зря.
За неделю, что мама находилась в палате, ей больше не поставили ни одной капельницы и ни одного антибиотика (это мы потом узнали из истории болезни и посмертного эпикриза). Ей давали какие-то противовирусные препараты, кислород и ставили кроворазжижающие уколы. И всё. Логично, что одышка становилась сильнее, а сил у мамы меньше. На прямую просьбу поставить капельницу, Широков отвечал: "Какие вам капельницы? Доведут себя до такого состояния, а мы их лечи потом! Прививаться надо было вовремя!" Мама пыталась с ним спорить, но он просто уходил из палаты и хорошо, если матом не посылал. Через пару дней врач сказал, что капельница в мамином состоянии не положена, якобы "лёгкие разнесёт". И вообще, "я тут буду решать, как вас лечить".
Последний раз я разговаривала с мамой первого ноября, сначала утром, потом примерно в час дня. Сестра звонила ей примерно в четыре часа вечера, а потом мама перестала отвечать на звонки. Точнее, телефон оказался выключен. Сначала мы думали, что она спит, а телефон разрядился, вот проснётся и перезвонит. Но оказалось, что к вечеру маме стало хуже, её перевели в реанимацию, а телефон выключили и нам ничего не сказали. Во вторник папа и старшая сестра поехали в больницу, разбираться в этой ситуации. Попали на женщину начмеда, которая при них созвонилась с врачом и сообщила, что с мамой всё нормально, ей колят антибиотики и какой-то дорогой препарат ("Вот вы представляете, этот препарат стоит около пятидесяти тысяч, но дело не в деньгах, конечно..."), а ещё они отправили запрос на срочный перевод мамы в краевой госпиталь, но ответа пока нет, потому что нерабочая неделя наверное.
В этот же день мы попытались сами дозвониться до Минздрава, чтобы потребовать срочный перевод, но получилось это только у старшей сестры. Её заявку зафиксировали и всё, ответа нет до сих пор. А между тем маме становилось хуже. Через знакомых мы узнавали о её состоянии, которое лучше не становилось. Сатурация падала даже под кислородной маской, у мамы начиналась паника и тахикардия. Мама почти ничего не ела, только пила воду и бульон. В ночь на четвёртое ноября пульс подскочил до ста сорока и почти не падал. Но по телефону в ординаторской нам отвечали, что всё в порядке, состояние стабильное, хоть и тяжёлое. Тогда мы начали писать жалобы с требованием о переводе мамы в край и проверки работы нашего госпиталя и врачей. В Росздравнадзор по России и по Алтайскому краю, в прокуратуру, в Минздрав. Мы надеялись, что это поможет. Скажу сразу, кое-чего мы добились – к вечеру этого же дня Широкова сместили с занимаемых должностей и понизили до ВРИО терапевта. Но было уже поздно.
"Я только что спустился с реанимации. Она скончалась после получаса реанимационных действий. Примите соболезнования". Мамы не стало четвёртого ноября в 16.00. Причина смерти острая дыхательная недостаточность, пневмония и ковид (внезапно, да?). Но на самом деле её просто убили. Своим непрофессионализмом, отсутствием необходимого лечения и "лечением" по так называемому протоколу. Пятого числа мы весь день обзванивали всех возможных знакомых, чтобы нам отдали её как можно скорее, а не после нерабочих дней (ко всему прочему, в нашем городе ещё и холодильник в морге не работает). Через знакомых знакомых добились, чтобы вне очереди сделали вскрытие, и уже шестого мы смогли маму забрать. Ну как – "забрать", мы не видели её, потому что "красная зона же!". Только фотографии прислали из морга, когда маму одели и положили в гроб, который закрыли, привезли к дому и разрешили постоять рядом десять минут. "Близко не подходить! В машину с гробом нельзя! Открывать тем более нельзя!" В общем, нам даже попрощаться с ней не дали, вот такие вот современные реалии.
А после похорон мы начали "копать" и выяснили как раз-таки, что не было антибиотиков, что лечили маму "по протоколу" от несуществующего вируса, а не от банальной пневмонии, что мама далеко не первая с подобной историей. Мы дождались получения всех необходимых документов и написали:
– жалобу на имя главврача больницы с требованием отстранить Широкова С.П. и проверить его на соответствие занимаемой должности;
– заявление в полицию о возбуждении уголовного дела в отношении этого врача (там есть даже статья специальная, но я не помню её формулировку);
– открытое письмо в местную газету (которое пока не опубликовали, но надеемся, что опубликуют).
Если в полиции не отреагируют, мы пойдём дальше – в Следственный комитет и прокуратуру. Документы все у нас на руках, поэтому это только дело времени. А ещё мы вышли на связь с депутатом нашей городской думы. Эта женщина ведёт собственное расследование и собирает всю возможную информацию, чтобы понять, почему же в ковидном госпитале г. Камня-на-Оби самая высокая смертность не только по всему Алтайскому краю, но и вообще по Сибири? Надеюсь, у неё получится.
Теперь просьба ко всем, кто дочитал до этого места: не оставляйте этот пост без реакции, пусть умная лента ВК поработает на нас. Может найдётся кто-то, кто тоже сможет помочь в этом деле. Маму не вернуть, как бы этого не хотелось, но можно не допустить, чтобы пострадали другие.
